Храм Конгодзи в Киото: оставьте свои прихоти обезьянам 

Откажись от своих желаний – и просьбы непременно будут услышаны. Как минимум что-то одно уж точно.
Отказаться, конечно, всегда трудно, иногда даже на грани невыполнимого, но можно этому помочь, сделав процесс красочным и притягательным, как, например, в небольшом храме Косиндо (庚申堂) в Киото (полное название Дайкокусан Конгодзи Косиндо).

Первое, что сразу бросается в глаза и завлекает прохожих еще с улицы, прежде чем они решатся пройти внутрь за ворота, это множество разноцветных матерчатых мешочков-фигурок-шаров, даже сначала не поймешь, что это такое. Но самое главное – глаз уже зацепился.

И неудивительно: постройки на территории увешаны плотными рядами красочных гирлянд из не различимых издалека фигурок. При ближайшем рассмотрении «объекты» оказываются стилизованными изображениями обезьянок, которым скрутили лапы в один тугой узел, заставив принять шароподобную форму. Не очень удобную – явно пришлось бы изрядно потерпеть, окажись и вы в такой же позе. Но в этом как раз и заключается весь смысл. Обычно в храмах мы привыкли видеть или вешать деревянные таблички эма (絵馬) с обращениями к богам. В Косиндо все несколько иначе. Здесь свою просьбу надо написать на спине свернутой матерчатой фигурки кукуридзару (くくり猿, «скрученная обезьяна»). При этом нужно отказаться от какого-то одного своего желания, оставить его, «завернув» в фигурку обезьяны.

Да. Отказаться и стерпеть, как приходится терпеть обезьяне такую неудобную позу. А иначе в попытках достичь желаемого обезьяна бы действовала, как обычно – как ей вздумается. Недаром ведь сложилась буддийская поговорка, «иба синъэн» (意馬心猿), в которой невозможность обуздать свои желания и страсти – все то, что овладевает душой, уподобляется резвящимся диким лошадям и обезьянам. Так и человек – бежит без оглядки, не в силах остановиться, одержимый и влекомый какой-то идеей, и недоумевает, почему же его просьбы никак не претворятся в жизнь. Потому что ум в смятении и не может сконцентрироваться. Но когда, пересилив себя, вы отказываетесь от чего-то вожделенного, что сковывает все мысли и сердце, боги исполняют вашу просьбу. Контролируй свои желания, прими и отпусти! Этому учит нас философия Косиндо.

История появления этого поверья в Японии уходит корнями еще в эпоху Хэйан, а наибольшее распространение получает в эпоху Эдо (17-19 вв.) среди простых горожан. 
Когда-то из даосизма в Японию попало представление о том, что в теле каждого человека живут 3 сущности, 3 червя-искусителя санси (三尸). Они покидают наше бренное тело каждый 60-й день, во время сна в ночь косин (庚申, циклические знаки «металл и обезьяна») и идут докладывать верховному божеству Тэнтэй обо всех деяниях и прегрешениях человека, о том, как он смог или не смог противостоять искушениям. В конечном итоге это и определяет судьбу – быть наказанным или избежать суровой кары. 

Упоминание о ночном бдении в ночь косин встречается еще в дневнике «Записи о паломничестве в Китай в поисках Закона Будды», составленном в 9 в. монахом Эннин во время его путешествия в Китай. Хэйанская аристократия отмечала этот день с размахом, устраивая пышные празднества, во время которых читались стихи, проводились турниры по игре Го, звучала музыка. Чуть позже обычай распространился и среди воинского сословия, а к 16 веку отмечается его слияние с буддийскими практиками, и объектом непосредственного поклонения становится строгий охранитель буддизма, «держатель ваджры», синеликий Сёмэн Конго. Согласно поверью, Сёмэн Конго съедает червей, выходящих в день косин из тела человека. На свитках его изображение часто встречается в сопровождении обезьян, поэтому говаривают, что и те самые, известные всем нам по святилищу Никко Тосёгу три обезьяны появились в результате распространения верования косин синко. 

Сейчас обрядовость немного угасла, но в средние века каждая 60-я ночь становилась поводом для собраний всех жителей в округе: в эту решающую ночь обязательно надо было бодрствовать до самого утра, дабы не подпустить червей к божеству и таким образом избежать кары. Распространение поверья в народе вполне объяснимо: если буддизм учил людей о том, что их ждет в следующей жизни, в раю, то эта пришедшая из даосизма традиция казалась более нужной и практичной, так как сводилась к прошению даровать долголетие и исполнить желания еще при земной жизни, чего и жаждал простой народ.
На территории Косиндо, сразу напротив ворот – павильон, где внутри восседает Биндзуру: прикосновение к его фигуре поможет избавиться от физических недугов. А в глубине, в алтарной части храма Косиндо посетителя встречают три обезьяны, сидящие в характерных позах – закрыв уши, глаза и рот («не слышу, не вижу, не говорю [зла]»). Там же, рядом с дзёкоро 常香炉, чашей-курильницей для благовоний, стоит табличка на японском, предупреждающая нас, что место, где мы находимся, это все-таки храм. На этой же табличке последовательность знаков – мантра (真言) для Сёмэн Конго: «Он дэйба якися банта банта какакака совака», что примерно означает «О, боги! О, Ваджраякша! Радуйтесь вместе с нами. Благословение».

Храмов с таким названием в Японии много, как это часто бывает, если поверье распространяется по всей стране. Но здешний является одним из трех главных и самым древним храмом Косиндо в Японии: в 960 г. он был построен изначально как место для общенародного поклонения Сёмэн Конго (первоначально – бог-покровитель удзигами 氏神, пришлых из Китая родов), и отсюда его второе название – Конгодзи (金剛寺). Остальные два центра этого верования – храм Ситэннодзи (四天王寺) в Осаке и святилище Онотэрусаки дзиндзя (小野照崎神社). Консиндо в Киото еще и наиболее известный и фотографируемый, прежде всего среди японцев, занимая почетное место в списке достопримечательностей инстабаэ – обязательных для фото в Инстаграм объектов. Причина, думаю, ясна.

6 раз в году, каждый 60-й день, когда наступает время «металлической обезьяны», в храме проводится особый обряд — варят кусочки растения конняку для посетителей. Конняку не просто нарезан: кусочки согнуты по краям, напоминая обезьян кукуридзару. Надо молча съесть три куска, повернувшись к северу, и тогда болезни и напасти обойдут стороной: предание гласит, что основатель храма, Дзёдзо Кисё, принес конняку в качестве подношения, прося о выздоровлении отца, и молитвы были услышаны. 

Вообще расположен храм в очень милом, по-старинному элегантном и на удивление спокойном даже в самый пик  туристического сезона квартале, у подножья пагоды Ясака-то. Поднимаясь туда от центра Киото, сначала какое-то время идешь, издалека любуясь видом пагоды на фоне восточной гряды Хигасияма, а затем попадаешь на небольшую площадь, от которой в разные стороны расходятся узкие улицы со старинными домами, лавками. Там и мороженое с золотой фольгой можно найти, и вкуснейший кофе, и даже уютное кафе-галерею, которой заведует женщина-потомок корейских королей в десятом, что ли, поколении.

Некоторые дома украшают гирлянды из кукуридзару – обереги как дань местному поверью. Если подвешенных фигурок пять, тогда такой оберег приобретает особый сакральный смысл, становится талисманом энгимоно, сулящим владельцу хорошую карму: 5 обезьян (五猿) и кармическая удача (ご縁), хоть и записываются разными иероглифами, но на слух звучат одинаково, гоэн. Кроме того, в другом варианте прочтения «5 обезьян» – годзару – сулят дому или лавке процветание, из-за созвучия с глаголом годзару, который в данном контексте означает «[клиенты] будут».
История дышит, на каждом углу гармонично переплетаясь с современностью, позволяя бренное мирское – развлечения и материальную выгоду, но ненавязчиво напоминая и о духовном. Очень по-японски.

Следующий день косин, 4-й в этом году – 16 июля. Не пройдите мимо, если вдруг окажетесь поблизости!

Другие статьи автора: 

Лучшие японские кисти Хакуходо: любовь с первого прикосновения

Кансай: 18 мгновений моей весны

Туманы Кумано – японское место силы не от мира сего