11 марта в Токио – день, который всегда со мной 

….9 …10 …11… 

С каждым этажом шикарный отель New Otani кажется всё менее привлекательным. Лифт не работает, но хотя бы наконец разрешили подняться в номер. Перед глазами стоит перевоплотившийся за несколько часов Токио – раскачивающиеся фонарные столбы, люди в касках, пытающиеся дозвониться до родных, захлебывающиеся новости с экранов телефонов, залитое водой метро от прорвавшейся трубы, спецавтобусы… Куда едут все эти люди, в убежища? Может, мне тоже надо было куда-то бежать? Вмиг опустевшие полки в минимаркетах – поразительно, как привычное изобилие может испариться так быстро… 

…17…18…19… 

Я точно никогда не поднималась пешком так высоко. Раньше мы жили на 14 этаже, и, конечно, вся мебель у нас была накрепко прикручена к потолку и стенам. Интересно, выдержали бы прочные японские фиксаторы этот удар? К дрожи японской земли я давно привыкла, еще будучи студенткой в Кансае в начале 2000-х. Общежитие наше было старое, поэтому мы были научены в случае чего бежать на ближайший стадион. Впрочем, пока раздумываешь о спасательных мерах, обычно землетрясения уже и проходят. Вспоминаю свой первый приезд в страну. Осака оказалась очень удачным местом для этого, ведь от нее недалеко до других знаменитых городов – Киото, Нара и Кобэ, и я могла часто бывать и в них. Кобэ очень красив, город-порт, который славится модными магазинами и теми самыми стейками из говядины-вагю. К сожалению, известен он и ужасным землетрясением, вошедшим в историю как Великое землетрясение Хансин-Авадзи, по названиям пострадавших районов. 17 января 1995 года ранним утром стихия почти разрушила город за двадцать секунд. Жертвами стали более шести тысяч пятисот человек. Большинство из них погибли под завалами собственных разрушенных домов. 

В порту Кобэ один участок специально оставили невосстановленным в память о том страшном дне – покосившиеся фонарные столбы и куски старой набережной, оказавшиеся в воде… Рядом стенды, рассказывающие о трагедии. В память об этом землетрясении устраивают и Фестиваль света – Luminarie – каждый год в декабре улицы украшают разноцветной иллюминацией в виде причудливых узоров. Свет символизирует надежду и восстановление, ведь после стихийного бедствия люди вынуждены были сидеть в темноте без электричества, без газа, без воды…

…25…26…27… 

Устав от однотонных стен, мозг начинает рисовать яркие эдосские гравюры намадзу-э. Огромный сом-оонамадзу живет под землей, и когда он бушует, содрогается земля. Вот люди избивают его, мстя за бедствия, а вот бог Касима сдерживает его огромным камнем канамэ-иси, предотвращая землетрясения. А вот на этой сомы просят у Касимы прощения за то, что устроили землетрясение в его отсутствие… Одни довольно забавные, при взгляде на другие не до смеха. 

Эх, Касима, что ж снова не уберег?..

…31…32…33… 

Сегодня мой день рождения. Ещё несколько часов назад я гуляла по своему любимому району Роппонги, наслаждаясь весенним солнышком и радугой. На вечер приглашены друзья… Но о празднестве думается сейчас с тяжелым сердцем. Я совсем одна. Муж уже уехал в Корею, я присоединюсь к нему через несколько дней. Тогда я еще не знаю, что внутри меня уже поселилась новая жизнь. 

…38.

В комнате меня ждал поздравительный букет от мужа. Но мне показалось, будто эти цветы поздравляют меня еще и с тем, что я смогла целой и невредимой добраться до номера. 

Включив телевизор, я, наконец, получила более полное представление о том, что же происходит. Оказалось, то, что я пережила в Токио, это ерунда  по сравнению с северо-восточным регионом, где прошли цунами. Длились ужасающие кадры, где мутные волны наступали на города, ломали дома и уносили машины… Многие ведущие новостей были в касках: они говорили, что нужно быть осторожными, потому что толчки повторяются, и призывали спасаться на возвышенностях тех, кто находится в районах, куда еще может прийти цунами… Не помню, когда пошли тревожные новости о ситуации на АЭС Фукусима-1, но, кажется, 11 марта главным событием было катастрофическое цунами, а со следующего дня стали все больше говорить об аварии на Фукусиме. Очень часто на экране появлялся главный секретарь кабинета министров Юкио Эдано – не в привычном деловом костюме, а в рабочей одежде, и от лица правительства рассказывал об обстановке в стране. 

Еще несколько дней я провела в Токио, который лихорадило от афтершоков и пугающих известий с Фукусимы. В первые дни после землетрясения транспорт ходил реже – по временному расписанию, некоторые магазины были закрыты, а в тех, что работали, многие полки по-прежнему пустовали – доставка новых партий товаров запаздывала, особенно не хватало продуктов быстрого приготовления. Однако Токио легко отделался по сравнению с префектурами на северо-востоке: Иватэ, Мияги и Фукусима… Тысячи людей в них потеряли близких и лишились жилья… Вся страна и весь мир собирали средства в помощь пострадавшим, и, конечно, мы с мужем тоже перевели свои пожертвования.

Тогда многие стремились покинуть Японию – как иностранцы, так и японцы, имевшие такую возможность. Распространялись пугающие слухи и прогнозы о расползающейся радиации и новом Чернобыле. Я подумала, что  мне повезло, ведь у меня на руках билеты в Сеул. У стоек регистрации в аэропорту стояли длинные очереди. 

Великое землетрясение Восточной Японии – сильнейшее в истории страны – потрясло Японию 11 марта 2011 года. А уже в 2013, когда мы вернулись жить в Токио, столица выглядела как ни в чем ни бывало. Но до сих пор в наиболее пострадавших районах Японии около 480 тысяч человек остаются эвакуированными и около шести тысяч из них живут в сборном временном жилье, а более двух с половиной тысяч человек числятся пропавшими без вести. 

В тот день, конечно, празднование пришлось отменить. Через несколько дней скромная вечеринка всё же состоялась, но на неё смогла прийти только одна подруга – остальные жили подальше, и из-за перебоев с транспортом добраться до центра не смогли.

Сейчас мы живем в Южной Африке, где японская трагедия этого дня не освещается так уж широко. Однако собственный день рождения до сих пор каждый раз вызывает у меня смешанные чувства. Наверное, теперь так будет всегда. Но каждый раз я смотрю на свою дочь, которая родилась в конце 2011 года, думаю о том, что жизнь продолжается, и всё-таки готовлюсь отмечать – с молитвами о лучшем.