Кансай: 18 мгновений моей весны 

Ясное синее небо, солнце, после хмурой питерской погоды неожиданно и странно теплое, туфли по чистому асфальту, плотный влажный воздух и цветы. Много-много цветов.

Так впервые в марте 2001 года произошло мое знакомство с японской весной, и вот уже 18-й раз, как я встречаю и заново проживаю это мгновение – такое мимолетное и вместе с тем прекрасное пробуждение природы. И по-прежнему встречаю его в самом, как считаю, лучшем регионе страны – в Кансае.

Японскую весну начинаешь чувствовать задолго до ее прихода. По ощущениям это похоже на раннее-раннее утро, когда просыпаешься ещё почи затемно: робко и полусонно горит японская лампочка на кухне, моё окно – единственное освещенное в округе, и только где-то далеко за горизонтом еле угадывается начало нового дня. Уже в феврале – а этот месяц в Осаке и особенно в Киото довольно холодный и промозглый – показываются первые почки. Пока что несмело, как будто неуверенно проглядывая сквозь февральский предвесенний сумрак навстречу приближающемуся марту. Но, глядя на них, понимаешь: совсем немного, совсем чуть-чуть – и все полыхнет, проснется и заиграет красками и ароматами, сменяя одно цветение другим, подобно калейдоскопу.

Не в силах выдерживать и сопротивляться все более настойчиво подступающей весне, первой окончательно просыпается она. Слива.

Сливу жду всегда с особым трепетом. Яркая, сочная, опьяняющая ароматом, ослепляющая цветом, не отпускающая. Смотришь на неё, отходишь, но вновь возвращаешься: мало, не хватило! Хочется насмотреться, чтобы вобрать и до следующего года запечатлеть, нет, не запечатлеть – впечатать в память каждый цветок. Цветы сливы небольшие, плотные, крепко посаженные на причудливо изогнутые графитово-черные ветви. Похоже на рисунок тушью, где мастер дополнительно чуть тронул ватман яркими контрастными мазками. Эти невысокие коренастые деревья, почти кусты – само воплощение напряженной, еле сдерживаемой, готовой в любой момент вырваться наружу энергии. Энергии новой весны. И вот вскоре вовсю идут первые фестивали-мацури в старых храмах и садах древней столицы Киото, собирая созерцателей: они ходят, любуются, фотографируют, погружаясь в медовый аромат живого «сливового вина».

А тем временем процесс не остановить. Март в этом плане месяц особенный: показывая весь сезонный цикл, доцветают, раскрываются, сменяют друг друга айва, благородно-сдержанная камелия, беззастенчиво-смелая сочная магнолия. И, как кульминация, когда весна уже окончательно вступила в свои права, – сакура, кипенно-белая, безупречная. С ее цветением японский весенний мир разделяется строго на две категории, и кроме них больше ничего не остается: лёгкое эфемерное облако сакуры, парящее высоко над городом, и где-то далеко внизу – нескрываемое безудержное ликование, в котором соединяются все, дождавшиеся наконец волшебства.

Это как заслуженная награда мастеру, который, путём проб пера и кисти, цветов и фактур, добился идеального совершенства своего творения.

Текст: Татьяна Кудоярова, PhD

Переводчик, гид по Кансаю

Иллюстрация: Аника Маргарит