Сад как практика жизни 

До просветления
Руби дрова и носи воду.
После просветления
Руби дрова и носи воду.

Дзэнская мудрость

Японские сады – одновременно и отражение Вселенной, и выражение человеческого в нас. Они отражают то, как мы думаем, чему поклоняемся, как организуем нашу жизнь и жизнь нашего окружения.

Совсем не в Японии, а  на месте заброшенного глиняного карьера в степной климатической зоне в городе Новочеркасске 18 лет тому назад вырос парк Гинкго. Его ежегодно посещают несколько тысяч человек.

Это первый в России частный ботанический парк, который построил ландшафтный дизайнер Александр Толоконников, автор множества ландшафтных проектов и основатель Школы Ландшафтного Дизайна.

Когда я впервые увидела фотографии японской части этого сада, то подумала: где бы ни находился японский сад, он не только умиротворяет чувства его посетителей, но и добавляет что-то к общей гармонии мира…

В этой точке и началась наша беседа с Александром. Не хочу забегать вперед, но скажу, что строительство садов стало лишь предлогом для разговора о самом важном проекте в жизни человека.

  – Александр, расскажите о себе: где обучались, как пришли к тому, чтобы стать  дизайнером садов, и почему так сильно чувствуется японское влияние?

Если коротко, я по базовой ландшафтной подготовке представитель Школы Московского лесотехнического института. Потом были разные учебные заведения и разные наставники.

В возрасте 27-29 лет пережил ощутимый – по моим меркам – жизненный кризис и был вынужден искать практику, позволяющую восстановить целостность. На тот момент неожиданно для меня такой практикой стало создание садов.

Я встретил учителя, и он сказал, что всё это мне уже известно – просто нужно вспомнить. И я вспомнил.

Он же как-то раз направил меня в Японский культурный центр в Библиотеке иностранной литературы в Москве. Я пришёл, спросил какую-то литературу о Японии. Тогда ничего толкового не было, и мне предложили посмотреть видео о школе икэбаны Согэцу, и там же была пара сюжетов о японских садах. Я взял эту кассету и вошёл в кабинку. Может, помните, были когда-то такие лингафонные кабинеты с наушниками, где по бокам шторки и видеодвойка. Вставил кассету и начал смотреть. Было интересно. Но в какой-то момент началась съемка Сайходзи (сад мхов в Киото, заложенный в XIV веке), и у меня возникло ощущение, что в груди лопнул большой горячий шар, у меня потекли слезы. Честно говоря, я растерялся. Будучи совсем молодым человеком, я испытывал неловкость. Меня не видел никто, но я понимал, что выйду и все увидят меня с покрасневшими глазами. В этот момент какая-то сила меня резко развернула в этом направлении.

И когда встал вопрос, какой проект делать на дипломную защиту, сами собой появились заказчики, которые выбрали японский сад.

Но я создаю сады не только в японском стиле. Просто для меня приход в профессию случился через эту традицию. Я понимаю и очень люблю именно этот пространственный «язык». И, на мой взгляд, японская садово-парковая традиция – это высший пилотаж в ландшафтном искусстве. Думаю, именно японский сад, как никакой другой, является садом-молитвой.

– Первый опыт – часто самое свежее впечатление в профессии.
Расскажите о своём первом саде.

Это был мой дипломный проект в конце девяностых, который я от начала до конца сам спроектировал под пристальным наблюдением моего наставника. Проект был выполнен, и я успешно защитился, но какова судьба этого сада, я не знаю. С заказчиками я больше никогда не пересекался и в тех местах больше не бывал, а с японскими садами у меня как-то все сложилось само собой. 

В какой-то момент – лет 12-15 тому назад – я решил залезть в коробку со своими старыми проектами (прежде все проектировалось на бумаге). Было интересно проанализировать, что делалось раньше, и в том числе посмотреть на самый первый проект. И я пришёл к важному для себя выводу: если подходить к проектированию как к проживанию своей собственной жизни, как к подготовке к своему последнему выдоху, то по силе воздействия результат всегда будет вас радовать. И хотя со временем вы, конечно, становитесь техничнее и мудрее, искренность и сила любви, вложенная в идею, никогда не померкнут.

Когда есть мощная идея, наполняющая силой любое решение, тогда можно двигаться даже не имея очень высокой квалификации. 

– Какие элементы японского сада вы непременно  включаете в проектирование?

 Камень – всегда. Растения, вода, строения, декоративные или символические элементы часто, но не непременно.

– Давайте поговорим о камнях.  Камень – это единственное в саду, что не меняет своей формы со временем. Как вы выбираете камни, которые попадут в сад и как находите им место в дизайне сада?
 

Камень сам себя выбирает, как и заказчики. Я представитель школы, у которой есть, безусловно, свои методики и критерии подбора камня. Можно сказать, что это некие костыли, которые помогают перемещаться к цели. Они помогают объяснять себе те или иные принятые решения. Несмотря на то, что я в профессии уже очень давно и обучаю людей, меня часто одолевают сомнения. Они бывают короткими, и потом мне удаются решительные и уверенные действия, а бывают и бесконечные – и я с этим просто живу. Знаете, это как в анекдоте: “Вы страдаете от пьянства? – Нет, я им наслаждаюсь.” Вот и я наслаждаюсь этими сомнениями. Ну или их отсутствием. 

В японской традиции нужно брать темный камень, чтобы была богатая и подходящая текстура, чтобы фактура читалась, со следами времени. У меня есть по камню отдельный тренинг. В составе тренинга 58 ступеней – упражнений от нуля до крепкого понимания «языка» камня. Важно дать человеку базу, объяснить все о камнях, научить  комбинировать, а за этим наступает время поиска смыслов, и там уже камень выбирает себя сам.

  – Скажем, если в саду есть пруд с карпами и красный полукруглый мост – это японский сад?

Нет. Говоря языком математики, пруд, карпы и красный мост не являются ни достаточными, ни необходимыми условиями для того, чтобы сад стал японским в истинном понимании этого термина. Японский сад – это, прежде всего, атмосфера и смыслы, вызывающие у зрителя медитативное ощущение полного слияния и отождествления мира внутреннего и мира внешнего; полного контроля над временем и пространством. С помощью каких именно элементов мастер достигает озвученной цели – выбор места и мастера.

 – Существует древняя практика, когда дзэн-буддийские монахи применяют свою духовную подготовку в других областях. Например, один из ведущих ландшафтных дизайнеров Японии сегодня – настоятель храма Кэнко-дзи Суммиё Мацуно, проектирует сады как в Японии, так и за ее пределами. Работа над такими проектами для этого мастера – продолжение его духовной практики.
Какие личные качества и практики могут помочь ландшафтному дизайнеру за пределами Японии создавать – и тут я цитирую вас – «сады-молитвы»?

Для меня практика создания любого сада, особенно японского – это просто практика жизни и, как следствие, практика подготовки к последнему выдоху. И это истинно по отношению ко всему, чем любой человек занимается в этой жизни. Независимо от того, что мы по этому поводу думаем, по-другому не бывает. И ещё, мои сады для меня – это места, где живут уже покинувший этот мир дорогие моему сердцу люди, и где когда-то так же окажусь и я.

Начну, пожалуй, с общего, а потом скажу про профессию.

Смысл жизни – в жизни, и больше никакого смысла в жизни нет. Жизнь – это изменение. Необходимым и достаточным  условием для изменения являются энергия и информация. Информация – это внутренняя культура, это принципы, честность с собой. А энергия – это  любопытство человека, интерес к жизни, желание, внутренний отклик. Так вот, если говорить про человека вообще, то наш главный труд – это проживать свою жизнь. Родился – будь добр, проживай свою жизнь. Разные люди живут свою жизнь по-разному.

У нас могут быть фантазии по поводу собственной значимости для судеб мира , но это всего лишь фантазии. Все, что мы можем делать – это соответствовать своему предназначению. Если вас выбрали сады – будьте садовником. С одной стороны, это звучит как обесценивание, но с другой стороны – наоборот.

Если вы чувствуете, что занимаетесь чем-то, чем не можете не заниматься, то для того, чтобы через вас приходило нечто, что будет наполнять вашу жизнь силой и энергией, чтобы через вас реализовывались явления, которые по масштабу гораздо продолжительней, чем ваша собственная жизнь – важно, чтобы ваша “проводимость” была максимальной. Чтобы количество примесей, которые оказывают сопротивление было минимальным. Так вот, главная примесь, которая сопротивляется – это фантазии по поводу собственной значимости. И если вам удается не быть заложником этих фантазий, то участие в процессах, длительность которых больше, чем ваша собственная жизнь, даст вам огромное количество энергии – практически бесконечное. И тогда вы живете красиво и счастливо.

Теперь что касается профессионализма и мастерства.

Есть методики, технологии, навыки и это все очень важно знать и уметь. 

Условно, существует три уровня мастерства. Первый – это владение элементной базой. В любой профессии все с этого начинается. Затем уровень технологий и методик, когда вы знаете все основные элементарные составляющие и умеете их комбинировать. Эти два уровня очень важны, но это уровни ремесла. Хороший ремесленник – это человек, который стабильно трудится на оценку не ниже оценки «хорошо». А вот выше – третий уровень – это уже поиск ответов на главные вопросы. И это уже за пределами профессиональной сферы. Это базовые вещи, которые объединяют нас всех. Насколько это искренне и масштабно – настолько сильными по воздействию будут результаты деятельности этого человека. Первые два уровня закрываются интересом и любопытством, а вот последний – внутренней культурой. И неважно, чем человек занимается: сады ли он делает, тексты ли пишет, детей ли воспитывает…

Но вернёмся к основной мысли. Самый главный проект  жизни – это жизнь, а все остальное либо помогает вам сделать ваш последний выдох лучше, либо отвлекает вас от этого. Если человек начинает размениваться ради денег, славы, иллюзий – он как будто планирует жить вечно и не готовится к своему последнему выдоху.

Здесь ещё  очень важно быть в контакте с самим собой. В жизни мы не можем предсказать и управлять всем, но мы можем быть контакте с собой. И именно тогда будут появляться вещи, которые по-настоящему радуют. Это как в “Алисе в стране чудес”: никогда не знаешь, откуда выскочит кролик. Жизнь нелинейна, и это страшно и прекрасно одновременно. Как только человек осознает, что он обязательно умрет и, скорее всего, внезапно – он перестает тратить время на пустые вещи. В этом нет ничего страшного – это прекрасно, и мир совершенен. И если об этом помнить, то все будет складываться наилучшим образом.

Вот для меня пришло время заниматься садами. У меня есть и другие специальности, но ни на что другое мне сейчас время тратить не хочется. Если придёт время не заниматься садами – я перестану ими заниматься.

Любой человек о своём деле сможет сказать, мастер он или нет только после того, как последний раз выдохнет. Это и есть последний экзамен. Все остальное: аплодировали ли ему, платили ли ему, писали ли о нем – это все не имеет никакого отношения к его последнему выдоху. А вот этот последний выдох и будет являться оценкой всей его жизнедеятельности.

– Кто приходит в ваши сады? 

Все. Любые желающие. 

Реагируют обычно искренне и эмоционально. Часто дарят слова благодарности.

– А что уносят с собой?

Если повезёт, то себя.

(Все фотографии – из личного архива Александра)

Другие статьи автора: Фотокнига “Моно-но аварэ” – тихое очарование Токио

Ещё о японских садах: Исуиэн – потаённая красота в сердце Нара